Прокофьев Сергей Сергеевич - творчество (1891-1953)
Курс взят четко и прямо - пишет В. Каратыгин. - Направление Прокофьевская устремлений - к солнцу, к полноте жизни, к праздничной радости.
Вспоминаются и взволнованные слова Давида Ойстраха "... самое главное - это какой по-особому светел, мажорный колорит всей музыки, словно залитый солнцем пейзаж ". И шутливое высказывание Артура Рубинштейна: "Вы, мой дорогой Прокофьев, могли бы сказать:" Солнце - это я ".
В этом сопоставлении его дарования имеет точки соприкосновения с гением Моцарта. Простота ... Молодой Прокофьев не мог понять, "как можно любить Моцарта с его простыми гармониями". Он искал новых гармоний, необычных. Хотя, бесспорно, "моцартовское начало", в широком смысле этого понятия, занимает видные позиции в творчестве Прокофьева на всех этапах его развития. Но особенно закрепилось и углубилось оно на конечном этапе "весеннего обновления" его музы и чрезвычайно просветленного всего колорита его произведений.
Черты моцартовськои лиричности / чистоты ее выражения / нетрудно заметить и в лирической стороне пианизма Прокофьева - его скромной привлекательности и простоте свежести и чистосердечности.
Заостренная поэтика контраста, принцип компенсации сложного простым и глубокая, далеко нацелена оптимистичность - таков три важнейших эстетичнее основы музыкального языка Прокофьева вообще и в особенности его фортепианных произведений. Эти основные принципы наложили отпечаток на творчество композитора, со всей его своеобразием, образностью, присутствовать в характере - ее афористичность, лаконизм, стверджувальнисть, а также гармоничность, - в отношении традиций и новаторства, в подходе к элементам напивтонального, в специфических приемах письма, особенностях пианизма.
Наряду с этим выдающимся фортепианным произведением композитора характерна классичность. Таков пидчиннення второстепенного главному, абсолютная необходимость всех элементов, логическая последовательность в развитии образа, способность отбора необходимых средств музыкальной школы.
Умение выразить новое по-своему, смело и свежо, не теряя указанных черт классичности - чрезвычайное средство ряда фортепианных сочинений Прокофьева. Чтобы все это почувствовать, как мне кажется, необходимо не только анализировать, но и несколько "отдалиться" от них, как бы охватить эти произведения единственным глазом как архитектурное сооружение; нужно помнить, что: Лицом к лицу
Лица не угледиты
Величественное видится только на расстоянии ...
На протяжении почти всей своей жизни Прокофьев пишет фортепианные пьесы в разных жанрах и формах. Он создает музыку программную объявленным и иногда необычными названиями ("Призрак", "Отчаяние", "Вещи в себе", "Пейзаж", "Мысли" и другие); музыку в традиционных формах этюда, или прелюдии, марша, или токкаты, скерцо, или каприччио, а также в старинных танцевальных жанрах XVII i XVIII в. (Бурре, гавот, Ригодон, Аллеманда, менуэт, контрданс, паспье) и более новых XIX века (мазурка, вальс); связанные с единством замысла оригинальные циклы (пять "Сарказм", двадцать "Мгновения", четыре "Сказки старой бабушки", двенадцать пьес "Детской музыки" и объединены балетным сюжетом сюиты - десять пьес "Ромео и Джульетта", девятнадцать пьем "Золушка").